cien años de soledad.
С каждым часом всё больше уверяюсь в мысли, что со мной переключилась передозировка общения. Небывалого наплыва мизантропических воззрений я не наблюдаю, но вот поддерживать с кем-либо контакт абсолютно не тянет. Пожалуй, к ночи закрою все свои странички; пришло время сделать паузу и скушать 'твикс'
Начинаю описывать события минувших суток - энтузиазм гаснет, не успев толком разгореться. Да, мне всегда было необходимо время, чтобы как-то утрамбовать в своём сознании события предыдущего дня, но на данный момент просто нет желания воссоздавать картину данного промежутка времени.
Никогда не любил владивостокскую зиму; впрочем, я вообще не фанат холодов, но именно эти студёные дни и навели меня на мысль, что все атрибуты зимы в оном городе способствуют капитальному очищению сознания.
Светлеет в районе десяти утра; всё то, что до, окутано стылой тьмой, собственно, как и то, что имеет место быть после шести вечера.
Обречённый на существование в качестве клетки города как раз в эти тёмные времена, я вдыхаю морозный воздух и осознаю, что у меня не осталось ни единой мысли. Максимум того, на что ещё способно моё сознание, заключается в типичной фразе 'хоспадибожежтымойкакжехолодно'. И всё.
Точно, недавно я сломал наушники и до сих пор не озаботился приобретением новых.
Я действительно не желаю заполнять эту мёртвую пустоту. Даже музыкой. Даже любимой музыкой.
В лучшие дни я задумчиво вглядываюсь в проносящиеся за окнами автобуса величавые здания и вспоминаю о холодовой обработке расходного материала, проводимой в незабвенных концлагерях и прочих исследовательских центрах.
В иные дни у меня в голове вакуумная зона. И это столь потрясающе, что затмевает даже моё недовольство от необходимости носить перчатки и шарф.
Начинаю описывать события минувших суток - энтузиазм гаснет, не успев толком разгореться. Да, мне всегда было необходимо время, чтобы как-то утрамбовать в своём сознании события предыдущего дня, но на данный момент просто нет желания воссоздавать картину данного промежутка времени.
Никогда не любил владивостокскую зиму; впрочем, я вообще не фанат холодов, но именно эти студёные дни и навели меня на мысль, что все атрибуты зимы в оном городе способствуют капитальному очищению сознания.
Светлеет в районе десяти утра; всё то, что до, окутано стылой тьмой, собственно, как и то, что имеет место быть после шести вечера.
Обречённый на существование в качестве клетки города как раз в эти тёмные времена, я вдыхаю морозный воздух и осознаю, что у меня не осталось ни единой мысли. Максимум того, на что ещё способно моё сознание, заключается в типичной фразе 'хоспадибожежтымойкакжехолодно'. И всё.
Точно, недавно я сломал наушники и до сих пор не озаботился приобретением новых.
Я действительно не желаю заполнять эту мёртвую пустоту. Даже музыкой. Даже любимой музыкой.
В лучшие дни я задумчиво вглядываюсь в проносящиеся за окнами автобуса величавые здания и вспоминаю о холодовой обработке расходного материала, проводимой в незабвенных концлагерях и прочих исследовательских центрах.
В иные дни у меня в голове вакуумная зона. И это столь потрясающе, что затмевает даже моё недовольство от необходимости носить перчатки и шарф.
- вот и все эмоции по этому поводу.
