cien años de soledad.
Первую половину дня я провёл в Находке. Да, в центре города я всё-таки ориентируюсь вполне сносно, хотя и являюсь нечастым гостем данного населённого пункта.
Опять вынудил потратить на себя n-ную сумму денег. Порой моё потребительское отношение к людям - к близким людям - меня весьма раздражает.
Впрочем, я не виноват, что сегодня с самого утра у меня из носа периодически начинает хлестать кровь, я не виноват, что бледен до зеленоватого оттенка плесени на сыре, не виноват, что у меня холодные руки и страдальчески искривлённая линия губ. Всем так и хочется подбодрить меня очередным подношением; собственно, я и не сопротивляюсь. Это не в моих интересах.
На огромном экране передо мной два хоббита бредут по лесу, обмениваясь редкими замечаниями. Я могу цитировать все три фильма по памяти; я подхватываю монолог (или диалог?) Голлума, но сбиваюсь, когда пронзительно-яркие глаза Фродо буквально приковывают меня к креслу.
Я помню, у кого были такие же глаза. Чёрт-чёрт-чёрт.
Впервые в жизни искренне рад рекламе; напевая "don't wanna close my eyes, I don't wanna fall asleep 'cause I miss you babe", я рывками высвобождаюсь из цепких лап ассоциаций.
Опять наткнулся на упоминание об исследованиях Менгеле.
Вспомнился эпизод из сегодняшнего утра. Едем с матерью и Т.Ю. в автобусе, на одной из остановок заходят несколько лиц чуркистанской национальности.
Я спрашиваю у матери, расистка ли она. Она даже не задумывается: "Нет". Я задумчиво покусываю нижнюю губу и говорю: "А вот я расист. И многие идеи нацистов поддерживаю. Понимаешь?"
А она смеётся.
Нет, я ей только что практически прямым текстом сказал, что с удовольствием бы вводил этим хачам-лихачам внутривенно плутоний, а она - она смеётся.
Однажды я спросил её, стала бы она меня меньше любить, если бы знала, что я сознательно убил множество людей.
"Я бы любила тебя по-прежнему", - сказала она. "Но ты всё равно никогда не убивай".
Опять вынудил потратить на себя n-ную сумму денег. Порой моё потребительское отношение к людям - к близким людям - меня весьма раздражает.
Впрочем, я не виноват, что сегодня с самого утра у меня из носа периодически начинает хлестать кровь, я не виноват, что бледен до зеленоватого оттенка плесени на сыре, не виноват, что у меня холодные руки и страдальчески искривлённая линия губ. Всем так и хочется подбодрить меня очередным подношением; собственно, я и не сопротивляюсь. Это не в моих интересах.
На огромном экране передо мной два хоббита бредут по лесу, обмениваясь редкими замечаниями. Я могу цитировать все три фильма по памяти; я подхватываю монолог (или диалог?) Голлума, но сбиваюсь, когда пронзительно-яркие глаза Фродо буквально приковывают меня к креслу.
Я помню, у кого были такие же глаза. Чёрт-чёрт-чёрт.
Впервые в жизни искренне рад рекламе; напевая "don't wanna close my eyes, I don't wanna fall asleep 'cause I miss you babe", я рывками высвобождаюсь из цепких лап ассоциаций.
Опять наткнулся на упоминание об исследованиях Менгеле.
Вспомнился эпизод из сегодняшнего утра. Едем с матерью и Т.Ю. в автобусе, на одной из остановок заходят несколько лиц чуркистанской национальности.
Я спрашиваю у матери, расистка ли она. Она даже не задумывается: "Нет". Я задумчиво покусываю нижнюю губу и говорю: "А вот я расист. И многие идеи нацистов поддерживаю. Понимаешь?"
А она смеётся.
Нет, я ей только что практически прямым текстом сказал, что с удовольствием бы вводил этим хачам-лихачам внутривенно плутоний, а она - она смеётся.
Однажды я спросил её, стала бы она меня меньше любить, если бы знала, что я сознательно убил множество людей.
"Я бы любила тебя по-прежнему", - сказала она. "Но ты всё равно никогда не убивай".