cien años de soledad.
- Знаешь, у меня была знакомая, так у неё тоже постоянно температура поднималась без всяких на то причин. Она вот закидывалась колдрексами этими, говорила, мол, ерунда.
А потом умерла. Оказалось, у неё был рак. Вот так-то.
А потом умерла. Оказалось, у неё был рак. Вот так-то.
Чувствую себя вполне так мерзко.
Стоял на балконе и внезапно понял, что не хотел бы, чтобы на надгробии моей могилы была цветная фотография. Я и жил-то как-то не в цвет, ну зачем мне эти яркие краски на тусклой гранитной плите. Ещё подумал, что мать будет долго реветь, листая старые альбомы и пытаясь подобрать подходящее по случаю фото, а ведь это будет очень непросто, я очень, очень не люблю фотографироваться, за последние три года едва ли наберётся с десяток снимков, да и то отнюдь не портретных. Наверное, придётся брать фото из школьного альбома: перед выпуском нас обязали навести марафет и торжественно сфотографироваться на память. Что ж, на снимке я не столь уныл, как могло бы быть, кажется, даже улыбаюсь. Прогнать кадр через режим сепии - вот и готов отличный портрет для надгробия. На долгую память, как и обещали.
Я не знаю, зачем я думаю обо всём этом.
Но:
1) если меня будут хоронить на моей малой родине, то вариантов особо и нет: крематорий там в принципе отсутствует.
2) можно ведь и над урной с прахом водрузить надгробие, с этим вряд ли проблемы возникнут.
Люди любят создавать всякие привязки: могила ли, альбомы с фотографиями или же памятные сувениры - разницы и нет никакой.
К сожалению, будучи мёртвым, сложно проконтролировать точное исполнение своей последней воли: даже если ты в завещании укажешь, что твой прах, к примеру, необходимо развеять средь горных вершин Кавказа, то вовсе не факт, что твои близкие с охотой поспешат выполнить твоё пожелание.
C'est la vie.
Мне, откровенно говоря, без особой разницы, что с моим телом сотворят.
Пусть хоть в холодильнике дома хранят. Или мумию сделают и возле входа поставят. Подумаешь, ерунда какая.
Я бы на органы его отдал, да как-то со здоровьем не очень повезло.