- Обалдеть, да?
- Что?
- Ну, тебе нравятся рыбы; мне тоже. Может быть, пообедаем вместе и поговорим о рыбках?
- Я бы лучше встретилась с рыбой.
- С этой?..



Когда я учился в начальных классах, многие мои знакомые были увлечены разведением аквариумных рыбок.

Рыбки - это такие маленькие бессмысленные существа, толку от которых немного, зато забот - хоть отбавляй.
Помнится, у меня были стандартные гуппи, меченосцы; пара неонов, кажется. Огромные улитки бледно-кремового цвета и их более мелкие багряно-коричневые собратья. И пучок водорослей - этакая декорация для импровизированного подводного царства.
А ещё у меня была книга. Такой здоровенный атлас с картинками, где описывались различные виды аквариумных питомцев, их особенности и условия содержания.

Если вы ещё помните, как выглядит школьный учебник биологии, то с лёгкостью представите себе то, о чём далее пойдёт речь.
Итак. Особенности внутреннего строения самки гуппи. Или меченосца.
А дальше... А дальше книга эти самые особенности наглядно иллюстрировала. Очень подробные описания сопровождали каждое изображение; и надо было быть воистину святым, чтобы удержаться от соблазна проверить всё это на практике.
Излишней святости у меня замечено не было, а потому количество самок в моём аквариуме стало стремительно убывать.

Почему в мою немилость попали именно самки, спросите вы.
В том трепетном возрасте я ещё не мыслил категориями достопочтенного дядюшки Фрейда, поэтому рассуждения на тему моих сексуальных девиаций мы прибережём до лучших времён. Всё куда прозаичнее, нежели кажется. Параметры самок (как гуппи, так и меченосцев) куда впечатлительнее, чем объёмы аналогичных самцов. Несмотря на то, что я был вооружён ненадолго одолженным у отца скальпелем, моя подкованность в вопросах вскрытия была весьма и весьма сомнительна (пара десятков жуков до этого в счёт не идут).

У рыбок крошечные сердца; объём желудка самки в два, а порой и в три раза превышает объём сердечной мышцы. Иногда я потрошил беременных меченосцев; в своих сверкающих телах самки скрывали до семидесяти мальков; их я давил остриём скальпеля.
Всё то, что оставалось после моих научных изысканий, без особых церемоний было зарыто в продолговатом ящике с землёй, который стоял на балконе. По весне мать разрыхляла грунт, сыпала какие-то удобрения и семена.

Цветы в этом деревянном гробу всходили просто изумительно.